– Ты намереваешься прожить столь долго? – ядовито поинтересовался он.
– Я рассчитываю жить вечно, – с достоинством ответила Убийца Сориты. – У меня на этот мир грандиозные планы.
– Серая школа? – кисло пробубнил Шен.
– И это тоже.
– Не понимаю я вас, – пожал плечами Целитель. – Вроде, вы не похожи на идиотов. Зачем затевать войну? Особенно сейчас! У вас была масса времени и возможностей, чтобы все сделать так, как вы хотите. Почему Проклятые не начали создавать школу там, в Сдисе?
Она вздохнула:
– Мы пытались. Можешь мне поверить. За первые два века перебрали сотни, если не тысячи вариантов. Все оказалось бесполезно. Другая земля. Другой народ. Они лучше учатся тьме, чем свету. И переломить эту особенность не получилось. Сдисцы не могут стать «серыми». Они овладевают лишь капелькой света, и та полностью растворяется в море мрака.
– Почему?
– Когда выяснишь, сообщи мне. Я буду рада узнать причину.
– Но вы ведь должны были размышлять об этом!
– Толку-то? – буркнула Убийца Сориты. Помолчала и все же неохотно продолжила: – Говорят, что раньше все настоящие маги жили на Западном континенте, и после катастрофы их потомки обосновались в Империи. Люди с природной «искрой», так называемые самородки, встречаются только здесь. Они – лучшие ученики. К тому же, ни одного Целителя или Целительницы не рождалось в других странах.
– А набаторцы?
– Бездарности. Никто из них не смог переступить начальную ступень. То же самое касается Сина и Золотой Марки. Урс темен, как и Сдис. Гроганцы к магии полностью нейтральны. А морассцы очень похожи на имперцев, но они слишком уж далеко.
– Но зачем война?
Она впервые с начала разговора оглянулась на нас:
– Ты что, Шен? И вправду блаженный? Затем, что иначе эти тупые Ходящие нас бы сюда никогда не пустили. За пятьсот лет со времен Темного мятежа ни одна из Матерей не прислала нам приглашения в гости.
– Я бы удивился, если бы было иначе, – сказал я.
– Виновата Сорита. Она изменила…
– Не надо клепать с больной головы на здоровую! – перебил ее Шен. – Вы все хороши.
Здесь она не стала спорить, лишь раздраженно дернула плечом.
– Людей с земель Империи можно было похищать. Обошлись бы небольшими жертвами. Это лучше, чем такая война.
– Какой злой мальчик! – сказала пропасти Проклятая. – Мы делали то, что ты говоришь. Все оказалось бесполезно. Из наших рук выходили только темные.
– Но ты только что сказала, что жители нашей страны…
– Помню. Не идиотка. Проказа была права, когда лет триста назад сказала, что мы слишком увлеклись темным, забыв о свете. Мы потеряли равновесие, ту едва видимую грань, что заставляет обе чаши весов находиться на одном уровне. Соответственно, стали неспособны создать то, что нужно.
– На что же вы тогда надеетесь сейчас?
– На «самородков». Мы рассчитывали найти двух-трех, научить их азам. Той и другой магии. Посмотреть, что выйдет. Возможно те, кто впоследствии будут учиться у них, станут идеальным материалом. Вся надежда на второе поколение.
– Вам бы кур разводить, или лошадей, с таким подходом, – рассмеялся я.
– Люди ничуть не лучше кур или лошадей, – серьезно ответила Проклятая. – У меня даже есть доказательство – Гинора отлично справилась с тем, что у нас не получилось. Твоя жена, Нэсс, была тем самым первым поколением.
– Вам не удалось заполучить Ласку.
– Зато мне досталось второе поколение в виде некоего Целителя. И третье – в виде юной Ходящей, которую этот Целитель решил обучать. И оба со смешанной «искрой» без всяких перегибов. Гинора – умница. Чем больше я узнаю о ней, тем сильнее восхищаюсь ее умом, хитростью и прозорливостью. Она все-таки достигла того, о чем так долго мечтала. Посеяла семена, и теперь я пожинаю колосья, из которых при должной удаче вырастет целое поле.
– Как Холере удалось разорвать круг? Ведь все вы с… червоточинкой.
– Я много думала над этим. С Даром Гиноры, после того как она оказалась в болотах, что-то произошло.
– Отринула тьму? – подал я ей идею, но Тиф лишь пожала плечами.
– Если только это возможно. Что бы там ни случилось, но ей удалось слить в Лаэн обе «искры» именно в тех пропорциях, что требовались. Ей попался отличный «самородок».
– Ни я, ни Рона, не будем твоими племенными лошадьми, – сказал Целитель. – Я не собираюсь помогать осуществлять твои грандиозные планы.
– Куда ты денешься, Шен? Сейчас ты молод и глуп. Со временем это пройдет. Думаю, ты уже понимаешь верность моих слов. Ведь ты почувствовал, каково это – быть «серым», а? Я обучаю тебя не только тьме, и в дальнейшем магия сама подскажет, как поступить. Ты тот, на кого возлагаю надежды не только я. Забудь о Проклятых. Об Аленари, Лее и Митифе. Забудь обо мне, Роне и Лаэн. Все это сейчас совершенно не важно. Важна только «искра», которую можно возродить. У тебя – первого после Скульптора – появился шанс вернуть то, что все мы утратили во время Великого упадка.
Я хмыкнул.
Тиф – идеалистка?
– Разумеется, ты рассчитываешь встретить эти прекрасные времена в новом теле? – мимоходом поинтересовался Целитель.
– Именно. Ты сможешь помочь мне стать прежней?
– Вероятно, – уклончиво ответил Шен. – Особенно, если ты оставишь Рону в покое.
– Это ты к чему? – она даже остановилась, и Целитель едва в нее не врезался.
– Это я к тому, чтобы ты забыла о том, что хорошо бы влезть в ее тело. Его ты не получишь.
Проклятая выглядела одновременно обиженной и рассерженной:
– Не говори чушь!
– Не корчь из себя оскорбленную невинность. Думаешь, я не понял, почему ты так обрадовалась, когда в ней появилась темная «искра»? Так вот – понял прекрасно. Даже не мечтай. Найди себе другую носительницу «искр». Или сумасшедшую. Последних в мире пруд пруди. Рано или поздно ты возьмешь над таким телом контроль, как это сделала с несчастным пастухом.
– Сумасшедшие не могут жить вечно, мальчик.
– Зато их много. У тебя будет возможность менять тела, – решительно произнес он. – Придумай что угодно, но Рону ты получишь только через мой труп.
– Впереди мост! – крикнули нам и, оборвав разговор, мы поспешили вперед.
Между двух облицованных голубоватым льдом стен оказалось перекинуто нечто, поспешно названное Га-нором мостом. Четыре толстых каната, натянутых на вбитые в камни столбы, на которых держалась вся конструкция, были истрепаны временем. Доски на них также не выглядели надежными, а о веревках, служащих здесь перилами, я и вовсе не хочу говорить.
Вся постройка напоминала дугу, ее центр провисал, находясь намного ниже, чем следовало. Чтобы оказаться на той стороне, требовалось вначале спуститься, а затем подняться по ветхому сооружению. Могу представить, как должна раскачиваться эта штука.
– Кто создал такое «чудо света»?! – с величайшим презрением в голосе спросила Проклятая.
– Горцы. Дикие племена чусов, – отозвался милорд Водер. – И сделали на совесть, между прочим. Ему никак не меньше сотни лет.
– Оно и видно.
– Слушайте, – Лук опасливо сглотнул. – А нет… другого пути?
– Есть. Но это еще неделя, – ответил сын Ирбиса.
Я подошел к самому краю узкой тропы и глянул вниз. До тумана, занявшего пропасть, было ярдов пятнадцать. За ним скрывалась неизвестность.
– Сколько тут до дна, Га-нор? – спросил я, опасно наклонившись вниз.
– Вернутся йе-арре с разведки, попроси их проверить.
– Успеешь состариться, прежде чем долетишь, лопни твоя жаба, – стражник поежился.
Я еще раз внимательно осмотрел мост. Его противоположная сторона выводила на большую площадку, переходящую в узкую расщелину, которая вела к последнему перевалу. Гбабак приглушенно квакнул и сказал:
– Я тяжел. И идти последним. Квак бы он не рухнул.
Я прикинул колоссальный вес блазга.
– Не вижу проблемы, – не согласилась Проклятая. – На несколько минок я смогу облачить мост в лед. Это его укрепит.
– Но он будет скользким, – подал голос Лук и немного побледнел, думая о том, что ему предстоит совершить.